Правда о Ледовом побоище

Владимир Потресов

Глава 1: Что нам известно о Ледовом побоище
Глава 2: Первая в истории война Руси с коллективным Западом
Глава 3: Как рыцари оказались у границ новгородских земель
Глава 4: Новгородская вольница и пятнадцатилетний князь
Глава 5: Конфедерация Ливония и конец Ордена меченосцев
Глава 6: Возникновение Ливонского ордена и начало военных действий
Глава 7: Захват Копорья и расширение агрессии
Глава 8: Освобождение Пскова и логистика князя Александра Ярославича
Глава 9: Что такое «зажи́тие» и первый бой «у Мооста»
Глава 10: Где произошло Ледовое побоище
Глава 11: Реконструкция хода сражения и его результаты
Глава 12: Рыцари не тонули в Ледовом побоище и не падали на траву
Глава 13: Почему память о Ледовом побоище сохранилась на века

Глава 1 Что нам известно о Ледовом побоище

Ледовое побоище или Чудска́я битва – одно из самых известных военных событий русского Средневековья. Сегодня каждый школьник знает, что Александр Невский 5 апреля 1242 года разбил немецких рыцарей на льду Чудско́го озера. Это событие отражено почти в полусотни отечественных источников-летописей, а также – западных, в первую очередь, «старшей» Ливонской рифмованной хронике. В мировой истории Средних веков не так уж много военных событий, описание которых сделано с обеих сторон – участников конфликта, отличающихся разве что лишь интонацией.

Давайте попробуем разобраться в популярности Ледового побоища.

Было ли оно крупнейшим военным конфликтом своего времени?
Нет, не было. Истории известны средневековые битвы с заметно бо́льшим числом участников и более кровопролитные.

Может быть, результатом битвы стал захват земель или больших материальных ценностей?
Нет, не стал. Стороны вернулись к границам начала развития конфликта.

Так в чём же дело?

А дело в том, что Ледовое побоище нужно рассматривать не как набег или пограничный конфликт, а как завершающее событие войны, развернувшейся на пространствах средневекового Новгородского государства и частично Ливо́нии (До́рпатского епископства), отмеченной логистическими, стратегическими и тактическими приёмами. Это была война, система полномасштабных боевых действий, связанных с глубоким проникновением и захватом – к счастью, вре́менным – территорий и важных стратегических узлов противником, создание военных баз.

Реальные военные действия против Новгородского государства развернулись с 16 сентября 1240 года захватом пограничной крепости Избо́рск и завершились разгромом рыцарского войска 5 апреля 1242 года.

Глава 2 Первая в истории война Руси с коллективным Западом

Нет нужды доказывать, что в своей истории человечество ведёт войны за захват ресурсов – от удобных пещер, рабов и женщин в древности до контроля над системами транспортировки углеводородов сегодня, поскольку пути и средства сообщения также являются одним из видов ресурсов. Иначе говоря, у каждой войны есть экономические предпосылки.

Не являлись исключением во́йны, получившие название Крестовые походы. Да, следует признать, что главным конструктором социальной инженерии эпохи Средневековья являлся миф, что серия религиозных военных походов XI–XV веков из Западной Европы велась против мусульман за освобождение святынь христианства, в первую очередь Иерусалима с Гробом Господним. Но уже в XII веке прагматичные европейцы решили – ну их, эти святыни, тут есть кое-что поближе, и отправились отбирать земли у пола́бских (за Ла́бой-Э́льбой) славян.

Девиз этих крестовых походов был прост: вернуть Господу всё, что ему должно принадлежать. Иначе говоря, забрать у язычников, населявших центральную и северо-восточную Европу, главный ресурс – землю со всем на ней лежащим и передать Господу, то есть… взять себе. Поэтому, у меня, например, вызывает смех, когда историки всерьёз спорят, следует ли считать, например, действия шведов на берегах Невы и ливонских рыцарей на псковском направлении единым крестовым походом, или не рассматривать, как согласованное явление: захватнической сути это не меняет.

Забыв про Гроб Госпо́день, крестоносцы колонизова́ли земли прусских, латга́льских, финно-уго́рских (ли́вы, чудь, емь и другие) племён, соседствовавших с Новгородским государством, По́лоцким и Мазове́цким княжествами.

Впрочем, экономическая война против Руси началась гораздо раньше. Ещё 17 января 1227 года римский папа Гоно́рий III направляет послание-бу́ллу (этот указ хранится в Тайном архиве Ватикана) – тевто́нам Го́тланда. Упоминая об «отпоре руте́нам», он планирует такое средство воздействия на русских в политической борьбе, как экономическая блокада.

Вообще, в годы крестовых войн за Восточную Прибалтику понтифики и их суффрага́ны неоднократно требовали от купцов своей па́ствы прекратить торговлю с Северо-Западной Русью. Бу́ллы, призывавшие купцов к блокаде, изданы в начале 1229 года; известно пять булл, призывавших к прекращению торговли с русскими с целью лишить их металла для изготовления оружия и самого́ оружия; в том же году папа Григорий IX требовал запретить торговлю с Русью кораблями, лошадьми, оружием, продовольствием и так далее.

А между тем, до Ледового побоища, положившего конец крестоносной агрессии на Новгородскую Русь, оставалось около полутора десятка лет.

Естественно, возникает вопрос: как влияние понти́фиков распространилось на Прибалтику, и почему они стали указывать, как торговать с Русью?

Чтобы ответить на этот вопрос, следует определиться, какие силы с обеих сторон участвовали в войне 1240–1242 годов. Если с русской стороны выступал Новгород во главе с дружиной князя, вместе с отрядами су́здальцев (ни́зовцев), то с западной стороны действовала объединённая крестоносным движением практически вся Европа – рыцари Священной Римской империи, ядром которой была германская нация.

Глава 3 Как рыцари оказались у границ новгородских земель

А теперь посмотрим, как германские рыцари и их духовные наставники оказались в Восточной Прибалтике, у западных границ Новгородского государства.

Известно, что многие войны ведутся за пути сообщения. Одним из важнейших водных путей сообщения севера (Балтийское море) и юга (Чёрное море), начиная с X века, а по некоторым данным и раньше, являлась водно-во́локовая система под названием «Путь из варя́г в греки». Вокруг этого пути и формировалась ранняя Русь.

Тут важно понимать, почему во времена раннего Средневековья торговые и военные пути проходили по рекам. Историки-дендро́логи уверяют, что пространства между указанными морями были покрыты тайгой восточно-европейского типа. Бензопилу «Дружба», понятно, ещё не изобрели. Прорубать примитивными топорами про́секи, строить мосты и укладывать га́ти для движения военных коллективов и купеческих караванов – гиблое дело. А вот двигаться по льду рек зимой на санях или на ладьях по воде летом – гораздо легче. Хоть и здесь были свои трудности. В первую очередь преодоление водоразделов в верховьях рек. Там, где они сближались, образовывались во́локи – короткие сухопутные отрезки пути, по которым грузы и/или сами суда перевола́кивались из рек одних бассейнов в другие.

Следует отметить, что движение караванов могло осуществляться не только по воде или по льду, но также в по́ймах малых рек, там, где па́водок и ледоход «вымывали» древесную растительность.

Из «грек» путь поднимался по Днепру до Смоленска, в районе которого система малых рек сближалась с верховьями других, относящихся к балтийскому бассейну. Здесь путь разветвлялся на три основных направления: по Двине́ (ныне в России – Западная Двина́, низовья в Латвии – Да́угава); по реке Великой мимо Пскова в Чудско́е озеро и далее по Наро́ве в море; по Ло́вати в И́льмень-озеро, затем в Волхов и, минуя Новгород и Ла́догу, через Не́во (ныне Ла́дожское озеро) в реку Нева. Все эти пути выводили в Варя́жское, сегодня – Балтийское море.

Направления различались удобством плавания, например, количеством во́локовых соединений, силой встречного течения, поро́жистостью рек, опасностью передвижения по бурным озёрам и так далее.

В полноводных устьях рек, куда из моря могли войти морские суда, существовали перевалочные базы, где происходила перегрузка товаров с морских судов-шне́ков на озёрно-речные и наоборот. Так, например, при впадении Ижо́ры в Неву находился такой пункт – Торговый рядок у Клете́й.

До второй половины XII века мореходством в Варяжском море заправляли «све́и», как называли шведов на Руси, потомков викингов, по преданию. У учёных до сих пор нет единого мнения о национальной принадлежности викингов; существует, однако, предположение, что искусство мореплавания шведы унаследовали именно от них. Так это или не так, в данном случае для нас не столь важно. Важно то, что шведы-мореплаватели выступали посредниками в торговле купцов, прибывавших по пути «из варяг в греки», и остальной северной Европой.

Однако по мере социального и экономического оживления Германии, как страны́-участницы надгосударственного союза европейских государств и народов, фактически существовавшего с 962 года (официально с 1512 года – Священная Римская империя германской нации), немцы постепенно исключают шведов из торговой цепочки, поскольку сами начинают строить хорошие морские суда и утверждаются, как опытные мореплаватели.

Вскоре в устье Двины́ они покупают участок земли, и здесь появляется первое укреплённое поселение немецких купцов Икскю́ль (ныне – И́кшкиле). В конце XII века сюда во главе христианской миссии прибывает епископ Ме́йнард, который возводит здесь сперва деревянную часовню, а затем замок и церковь – первые каменные строения. Он становится первым проповедником западного христианства, но местным язычникам это не нравится и, не отличаясь миролюбием, они грозятся убить Ме́йнарда.

Его преемник, Берто́льд Шу́льте, действительно был убит в 1198 году, и немцы «для защиты своих интересов» направляют делегацию в Рим к папе Целести́ну III за военной помощью.

Прибывшие вслед за этим рыцари стали первыми участниками крестовых походов в Восточную Прибалтику.
В 1201 году немецкие рыцари-крестоносцы закладывают крепость Рига, которая становится главным христианским военно-торговым центром региона. В следующем году здесь возникает Орден меченосцев или Орден братьев меча – первый немецкий католический духовно-рыцарский (военный) орден в Восточной Прибалтике.

Глава 4 Новгородская во́льница и пятнадцатилетний князь

А на востоке от пока ещё языческой Прибалтики находилось средневековое Новгородское государство, занимавшее территории современной Карелии, Ленинградской, Новгородской, Псковской, ряда других современных областей, и владевшее значительными северными колониями до Уральских гор. В богатом Новгороде Великом, находящемся на важном торговом пути, развивались ремёсла и зодчество, изобразительное искусство в сочетании с общей культурой, в том числе образование. Из обнаруженных в раскопках берестяны́х грамот известно, что новгородцы изучали грамоту с семилетнего возраста, причём, как мальчики, так и девочки. Для средневековой Европы это было недостижимо.

Новгород был крупным православным центром. Его армия имела трёхзве́нную структуру: дружина князя, так называемые «новгородцы» – воины-профессионалы и новгородское ополчение.

Форма правления в интересующее нас время была республиканская, все основные вопросы решались на ве́че. В то же время, князь являлся неотъемлемой фигурой политической жизни Новгорода, основным фигурантом летописного повествования.

Собственно, функции князя состояли в управлении новгородским войском и частично – судебные.

Поскольку собственных князей в Новгороде не было, новгородцы выбирали себе князя из других регионов ранней Руси, заключали с ним договор, в котором чётко обговаривались все условия взаимодействия. Например, князю запрещалось: присваивать земли Великого Новгорода, передавать их своему окружению; по своему усмотрению начинать и заканчивать войны; издавать законы. Не разрешалось охотиться и рыбачить за пределами предоставленных новгородцами угодий.

За княжение в Новгороде боролись су́здальцы, смоля́не и черни́говцы. Каждого претендента поддерживала своя боярская группировка. И только с 1230 года, после того как новгородским князем (в четвертый раз, после отъездов и изгнаний) стал Ярослав Всеволодович, в Новгороде окончательно утвердилась суздальская княжеская ветвь.

В 1236 году Ярослав сел на великокняжеский стол в Киеве, а новгородцам вместо себя предложил старшего – после смерти первого наследника, Фёдора – сына Александра, позже получившего прозвище Невский.

Александр Ярославич родился в Переясла́вле-Зале́сском, городе, основанном в 1152 году князем Юрием Долгоруким, как столицы Северо-Восточной Руси. Сегодня Пересла́вль-Зале́сский – известный туристский центр с массой исторических памятников и музеев. В центре города сохранился Спасо-Преображенский собор, в котором по преданию крестили Александра Ярославича. Перед храмом установлен постамент с бюстом… актера Николая Черкасова, сыгравшего главную роль в известном фильме Сергея Эйзенште́йна «Александр Невский». Несмотря на то, что в фильме актёр почти вдвое старше своего героя, образ Николая Константиновича настолько слился с образом самого Александра Ярославича, что даже на появившемся в 1942 году ордене Александра Невского – профиль Николая Черкасова.

Несложные расчёты показывают, что Александру в момент начала его княжения в Новгороде исполнилось всего 15 лет. Для того времени ничего удивительного в этом не было: известно, например, что его отец, Ярослав Всеволодович, уже в 13 лет в 1204-м вместе с великим князем Рюриком, Романом Галицким и другими участвовал в большом походе против половцев, а в следующем году был заключён (уточните здесь имеется ввиду ЗАКЛЮЧЕН с ударением на Ю, или ЗАКЛЮЧЁН) его первый брак с половецкой княжной.

Вместе со своим отцом и Александр участвовал в походе во владения Ордена в 1234 году, когда рыцари, преследуемые русскими, провалилась под лёд Омо́вжи (ныне – река Эмайы́ги). Считается, что именно это событие вдохновило режиссёра Сергея Эйзенште́йна на сцену массового потопления немцев в Чудско́м озере. Было тогда Александру 13 лет.

Тут важно понимать, что отец, посылая сына в 1236 году на княжение, наверняка предоставил ему мудрых советников. Сегодня под понятием «дружина» часто понимают группу хорошо вооруженных воинов. Это так лишь отчасти – оружием должен был хорошо владеть каждый мужчина. А в дружину входило ближайшее окружение князя, его советники, возможно и духовник. Это были люди, которые, что называется, не всадят нож в спину. Напомним, что содержал дружину князь на собственные средства.

Глава 5 Конфедерация Ливо́ния и конец Ордена мечено́сцев

Вернёмся, однако, в соседние земли Восточной Прибалтики. Немецкие рыцари, прочно обосновавшиеся на берегу Двины, стали распространяться вглубь прибалтийской территории. Они достаточно легко расправлялись с относительно малочисленными и плохо вооруженными отрядами язычников, сжигали их городища – несложные де́рево-земляны́е укрепления, а на их месте возводили каменные за́мки. Надо отдать должное, немцы были хорошими строителями, работали быстро, и вскоре всё пространство, на котором теперь территория Латвии и южной части Эстонии, оказалось застроено современными на тот момент укреплениями, расположенными на расстоянии одного-двух конных переходов друг от друга.

Возникшее завоёванное крестоносцами пространство обрело реальные границы и получило название Ливо́ния. Однако новое образование получилось неоднородным. Согласно ле́нному праву, установленному в существовавшем уже тогда правовом сборнике Германии под названием «Саксо́нское зерца́ло», земля, «возвращённая крестоносцами Господу», а попросту – колонизованная захватчиками в Ливо́нии, распределялась между орденом, как представителем вооруженных сил, так и церковью, как идеологической составляющей захвата.

В результате в Ливо́нии возникли четыре мелких епископских государства – Рижское (впоследствии – архиепископство), Курзе́мское, До́рпатское, Э́зель-Ви́кское епископства и государство Ордена меченосцев. Орденское государство занимало самую большую территорию, а самым крупным из ливо́нских епископств оказалось государство рижского архиепископа.

Таким образом, на территории Ливо́нской конфедерации возникли внутренние границы, где, как часто бывает, стала возникать напряжённость. Для их защиты епископы вынуждены были создавать собственные вооруженные отряды.

Откуда епископы набирали наёмников?

Тут надо отдать должное папской ку́рии в Ватикане – крестоносное движение явилось, вероятно, первым в истории уникальным образцом изменения массового сознания, направившим огромные массы европейцев на Восток, вначале «к гробу Господню», в Палестину, а спустя непродолжительное время – в Восточную Прибалтику: Пру́ссию и Ливо́нию. Фактический захват земель и грабёж «неверных» вознаграждались участникам движения «прощением всех грехов», а также вполне материальным подкреплением: обретением земельного владения, определяемого ле́нным правом, включающим несение ле́нником службы в интересах феодала.

Такие искусительные причины наполняли корабли, шедшие из Западной Европы в Ливо́нию, «гостями»: странствующими рыцарями и шедшими за ними пилигри́мами, пополнявшими армию военных слуг.

Общины местных крестьян платили дань вновь объявившимся феодалам. Если по причине, скажем, неурожая община была не в состоянии выплатить дань, она обязана была предоставлять, так называемую «кровавую десяти́ну» – мальчиков в армию завоевателей, которые после обряда крещения пополняли ряды пехоты.

Летом 1236 года меченосцы предприняли крестовый поход в соседнюю Литву. Их поддержали «гости», в том числе… двести псковичей, пришедших на помощь ордену.

22 сентября состоялась битва при Сау́ле, в результате которой погиб великий магистр ордена Фо́льквин фон На́умбург, 48 рыцарей-меченосцев, две тысячи крестоносных ратников, а также союзники ордена: домой вернулся, например, лишь каждый десятый пскович.

Тяжелейшие потери привели к тому, что Орден меченосцев прекратил своё существование.

Глава 6 Возникновение Ливо́нского ордена и начало военных действий

Однако папская ку́рия предавала огромное значение Ливо́нии, как плацдарму для дальнейшего продвижения крестоносцев на Восток. В том же году выходит папская бу́лла, согласно которой часть наиболее боеспособного Тевто́нского (германского) ордена командируется в Ливо́нию. И действительно, в следующем году тевто́нские рыцари прибыли в провинцию и, объединившись с остатками Ордена меченосцев, образовали ливо́нское ландме́йстерство, или ливо́нский филиал тевто́нского ордена.

Обычно его называют попросту Ливо́нский орден.

Таким образом, на западных границах Новгородского государства возникло мощное в военном отношении образование, включающее рыцарей Ливо́нского ордена и рыцарей-«мужей епископа» с их военными слугами-ратниками, а также воинов-кне́хтов или пехоту из крещёных представителей местных племён, в русских летописях – «чудь».

И долго висевшее на стене ружьё – выстрелило!

16 сентября 1240 года силы, включавшие войско до́рпатского епископа, Ливо́нского ордена, чудско́й пехоты и, по ряду источников, дружины изгнанного из Пскова за измену князя Ярослава Владимировича, переходят границы Новгородского государства и захватывают «изго́ном», то есть, – без боя, русскую приграничную крепость Избо́рск. В то время крепость, скорее всего, ещё деревянная, находилась на Тру́воровом городище, а не там, где её можно увидеть сейчас.

Псковичи направили на помощь Избо́рску конницу в 600–800 всадников, которые оказались полностью разбиты войском захватчиков.

Тут нужно разъяснение. Дело в том, что к XIII веку рыцарские войска освоили коллективную технику ведения боя – различного рода построения и перестроения, что, несомненно, явилось шагом вперёд в военном искусстве. Сегодня можно найти немало публикаций, которые рассказывают, как именно выглядели те или иные построения. Однако точных схем не существует, поэтому большинство историков, которые заняты этим вопросом, либо фантазируют, либо ссылаются на определенные логические конструкции.

На самом деле важно то, что ни псковские, ни новгородские конники таким искусством не владели. Боевой конь стоил дорого, везти его нужно было издалека, содержать, кормить. Известно, что нередко лошадь использовалась, как транспортное средство доставки воина к месту боя, затем он спешивался и дрался как пехотинец. В любом случае, умение воевать в хорошо организованном строю давало качественное преимущество рыцарям по сравнению с, пусть даже достаточно серьёзной для Средневековья, псковской конницей.

Оставшиеся в живых бежали в Псков, рыцари их преследовали, выжгли посад и осадили город. Первый штурм окончился неудачей для завоевателей, и тогда стороны приступили к переговорам.

В фильме «Александр Невский» фигурирует такой малосимпатичный персонаж, посадник Тверди́ло Ива́нкович, который изменой сдаёт город Псков западным захватчикам. Невозможно, однако, представить, чтобы сдача была организована одним человеком, хоть и весьма влиятельным в городе.

Тут необходимо ещё одно разъяснение. В то время Псков входил в состав Новгородского государства. Однако в отличие от других поселений имел значительные свободы, которые использовались местной аристокра́тией для выгодных им решений. Нередко Псков поэтично называют «Боевым опле́чьем Великого Новгорода», то есть, важным элементом доспеха, прикрывающего наиболее уязвимую часть тела воина.

А что же было на самом деле?

Фактически Псков нередко вёл собственную политику, шедшую вразрез с политикой Новгорода. Известны случаи, когда в междоусобицах новгородцы и псковичи находились по «разные стороны баррикад». До поры́, до времени Новгород имел надёжный способ наказать строптивый город. Земли в новгородских пределах неважные, урожай злаковых сильно зависел от неустойчивой погоды и иных сюрпризов, поэтому хлеб в Псков поступал в основном из владимиро-суздальского опо́лья, хорошо приспособленного для земледельческих целей. А пути доставки продуктов земледелия проходили через Новгород, который в случае непослушания перекрывал поставки, и в Пскове начинался голод.

Однако Псков – приграничный город. В результате возникновения на землях языческих племён государства Ливо́ния, значительная часть псковских купцов наладила торговлю с новым соседом. Не страшны стали теперь Пскову и новгородские «хлебные санкции»: город мог получать продукт с запада.

Другая часть псковских купцов держала торговлю с Новгородом. Когда же настало время принимать решение: продолжать сопротивление или сдаться на милость рыцарей-победителей, западная, условно говоря «партия», оказалась более многочисленной, определившей дальнейшую судьбу осаждённого города.

Следует, разумеется, иметь в виду, что такие решения принимались «наверху», и не имели характер «всенародного волеизъявле́ния».

Словом, немцы вошли в город.

Впрочем, как вошли – так и вышли. Основные вооруженные силы завоевателей вернулись в Ливо́нию, в Пскове же остались два тиуна – условно говоря, немецких наместника с небольшим отрядом, своего рода, военной полиции. При этом структура управления сохранилась.

Естественно, возникает два вопроса:
первый – почему захватчики были уверены, что псковичи будут слушаться и выполнять их волю? По очень простой причине – немцы взяли в заложники детей псковских но́билей, мол, вы управляйте так, как вам велим, а детишки ваши у нас пока побудут;
второй – почему они оставили двух наместников, а не одного? Дело в том, что основной задачей тиу́нов был делёж вновь обретённых земель, то есть, юридические функции. А поскольку, как мы уже знаем, между епископом и руководством ордена возникало «недопонимание» по земельным вопросам, наместники, представлявшие разных хозяев, что называется, приглядывали друг за другом.

Глава 7 Захват Копо́рья и расширение агрессии

Немцы, оставив за собой город, из Пскова ушли, однако спустя несколько месяцев севернее Чудско́го озера вновь вторглись в Новгородское государство, на этот раз в Во́дские земли, и основали укреплённый городок Копо́рье, неподалеку от Финского залива.

Взглянув на карту, становится очевидно, что на юго-западе и северо-западе от Новгорода были созданы две равноудалённые военные базы.

Безусловно, целью агрессора был Новгород, не только как богатая православная святыня, но в первую очередь – крупный логистический центр. Ведь по И́льмень-озеру, Во́лхову, Ла́дожскому озеру и Неве проходила не только одна из наиболее оживленных ветвей пути из Варяг в Греки, но также Вышнево́лоцкий и Сереге́рский пути, соединявшие Балтику посредством Волги со странами Каспия, а далее Багдадом и другими городами Ближнего Востока.
В 1240 году контроль над новгородской торговлей стремились установить шведы (эта попытка была пресечена Александром Ярославичем, разгромившим 15 июля шведский десант, высадившийся в низовьях Невы).

Можно лишь предполагать неисчислимые бедствия, которые достались бы Новгороду, случись такое: его бы ждала судьба Константинополя, разорённого и осквернённого в результате крестоносного нашествия.

Обосновавшись в новгородских владениях, немцы стали совершать разбойные рейды в глубинные районы: отбирали скот, лошадей, урожай у крестьян, проживавших в долине Лу́ги – главной транспортной артерии Новгородского государства, администрация которого проявляла крайнюю пассивность.

Впрочем, связано это отчасти было с тем, что Александра со второй половины 1240 года в Новгороде не было. Как известно, 15 июля состоялась знаменитая Невская битва, в которой Александр Ярославич наголову разбил шведов, пытавшихся закрепиться в устье Невы, по всей видимости, с целью контролировать новгородскую торговлю. Однако, когда он вернулся в Новгород, произошла его ссора с местной знатью, – князь «разопре́вся с боярами», как сказано в летописи, – в результате чего Александр покинул город вместе со своими семьей, дружиной и двором.
Учёные спорят о причинах ссоры, нередко полагая, что бояре опасались, что после внушительной победы резко возрастёт популярность Александра. Возможно, это справедливо, но скорее всего, князь с боярами не сошёлся в цене, ведь спор шёл о «поко́сах и ло́влях». Известно, что князь содержал дружину на собственные средства – а ведь потери в битве были неизбежны, – но новгородские бояре были известны своей прижимистостью…

Словом, уехал князь, а распоясавшиеся от бездействия новгородцев ливо́нские разъезды уже действовали в 30 верста́х от столицы, грабя проезжавших купцов.

Тут уж новгородцы расшевелились и отправили посольство к отцу Александра, великому князю Ярославу Всеволодовичу, – мол, верни нам сына на княжение. А тот, па́мятуя обиду, предложил им младшего – Андрея.

Нет, – снова били чело́м посланники, – хотим Александра!

Что ж, Александр – не гордый! Вернувшись в Великий Новгород, он первым делом совершил поход в Копо́рье. Точной датировки похода в источниках нет, известно лишь, что состоялся он зимой 1241 года, городок Копо́рье Александр сравнял с землёй, рыцарей отпустил домой, а во́дских но́билей, которые переметнулись из православия в католическую веру – казнил.

Глава 8 Освобождение Пскова и логистика князя Александра Ярославича

Новгородская летопись отмечает, что в 6750 году (1242 год от Рождества Христова) Александр пошёл походом «на чудь», то есть, западные земли окре́ст Чудско́го озера. Следует иметь в виду, что в те времена действовало мартовское исчисление, то есть, новый год начинался с 1 марта. Стало быть, не раньше этого числа князь вывел из Новгорода свои полки. Соединившись с дружиной младшего брата (Яросла́в Все́володович, предвидя серьезное сражение, направил на помощь старшему сыну войско князя Андрея), Александр пошёл из Новгорода на Псков кратчайшим путем: река Во́лхов – озеро И́льмень – реки Шело́нь и У́за, далее во́лок в реку Черёха, а оттуда до Пскова рукой подать. Путь, конечно, кратчайший, но в общей сложности – около двухсот пятидесяти вёрст.

Александр взял Псков, как сказано в летописи «изго́ном», то есть, без боя. Перед этим он окружил город, «за́я все пути», иначе говоря, прекратил поставку продовольствия из провинции. Псковичи сами открыли ворота войску Александра и, как отмечает Старшая ливонская хроника, «были рады его приходу».

Пленных немцев сковали и отправили в Новгород, и тут возникает загадочная ситуация. Александр выполнил задание новгородской администрации: разгромил Копо́рье и освободил Псков – очистил государство от агрессора. Казалось бы, ему нужно вернуть войско в Новгород, отпустить домой князя Андрея, ведь весна: вскоре дороги станут непроходимы. А Александр ведёт своё войско в чудски́е земли, туда, где, как мы знаем, совсем скоро, 5 апреля состоится Чудска́я битва, получившая в истории название Ледовое побоище.

Зачем?

Давайте вспомним изречение, которое в несколько изменённом виде относят к древней китайской мудрости: «Дилетанты исповедуют тактику, любители – стратегию, профессионалы – логистику».

Историография Ледового побоища насчитывает ряд вариантов ответа на поставленный вопрос: зачем Александр повёл своё войско на север вдоль нынешнего Псковского озера (в XIII веке всё водное пространство именовали Чудски́м). «Не ждать врага, а перенести военные действия в занятую немцами Эстонию», – формула, отвечавшая настроениям перед Великой Отечественной войной, высказывалась в 1930-е военными историками Евгением Разиным и Александром Строковым. Михаил Ангарский считал, что «ближайшей задачей … было овладение городом Ю́рьевым». Наиболее искушённый в практическом военном искусстве, военный историк генерал-майор Георгий Кара́ев осторожно полагал, что Александр искал «в очень сложной международной обстановке … такое стратегическое решение, которое упреждало бы намерения врага и обеспечивало бы надежную защиту западных границ новгородско-псковских земель».

Верно ли это?

Вряд ли. По нашему мнению, причины похода кроятся в логистике.

Из материалов службы конницы известно, что в зимний период только сена лошадь потребляет 10 килограмм в сутки. А ещё ей нужно от 2-х до 5-ти килограмма овса, иначе не пойдет. Средневековому воину по скромным подсчётам требовалось 4–5 килограмм продуктов (сухих пайков нынешних ВДВ не существовало). Многочисленные источники подтверждают тот факт, что скорость передвижения войскового коллектива, отягощённого обозом, на многодневном марше не превышает 20–25 километров в сутки. Поскольку поход Александра происходил в весеннее время, неизбежно нужно учитывать рыхлый снег, затруднявший движение. Расчёты показывают, что из Новгорода в Псков войско Александра шло около двух недель. Стало быть, только каждой лошади на весь поход требовалось от 150 до 200 килограмм фуража́.

Конечно, обоз был – там находилось оружие и защитные доспехи (это только в кино воины даже у походного костра в шлемах и кольчугах), но везти в обозе из Новгорода весь провиант было невозможно. Выход один: так или иначе, получать продукты у местных жителей. Но в Средние века и деревни были маленькие – два, от силы – пять дворов, да и весна, когда припасы подходили к концу.

Таким образом, пройдя из Новгорода в Псков кратчайшим маршрутом, войско Александра опустошило его. Отправляя назад армию тем же путём, князь обрекал бы её на голод. Невольно напрашивается аналогия с походом Наполеона, когда, пройдя по Смоленской дороге на Москву, он вынужден был искать другие пути отступления, например, по Калужской дороге. А Кутузов выпихивал его обратно на голодную Смоленскую. Конечно, цели походов и масштабы разные, но суть та же.

Единственный географически возможный вариант вернуть войско в Новгород – водно-во́локовый путь, связывавший юго-восточную часть Чудско́го озера с Новгородом. Здесь в озеро впадает река Желча́, устье которой в XIII веке находилось значительно западнее нынешнего, омывая с севера нынешние острова Городе́цкий и Вороний (экспедиция Академии наук СССР под руководством Георгия Николаевича Кара́ева доказала существенный подъём уровня озера). Тут возле летописной У́змени, самого узкого тогда места в озере, которое и сегодня, несмотря на бескрайний разлив озера, местные называют «река», издревле существовал перекрёсток зи́мников (ледовых путей): Псков – На́рва (север – юг) и Новгород – Юрьев (До́рпат и далее на Ригу, восток – запад).

Автору этих строк в 1959–1960 годах в составе отряда экспедиции Академии наук СССР довелось обнаружить неопровержимые доказательства существования водно-во́локовых путей между Новгородом и юго-восточной частью Чудско́го озера по системам рек Лу́га – Са́ба – Ве́рдуга – Плю́сса – Люта́ – Желча́ (существовали и другие варианты, например, по рекам Шело́нь – Си́тня – Курея́ – Плю́сса, неизбежно выводившие к Желче́).

Вот поэтому Александр Ярославич двинулся в озёрную глушь: к устью Желчи́, как реке, представлявшей единственно возможный фрагмент пути возвращения войска в Новгород.

Глава 9 Что такое «зажи́тие» и первый бой «у Мо́оста»

Вот к устью Желчи́ и повёл Александр своё войско вдоль Чудско́го озера, при этом «пусти́ полк в зажи́тие», иначе говоря, проводя операцию по сбору продовольствия и фуража́ у населения вражеской стороны (в Ливонской хронике сказано «чиня грабежи и пожары», что для Средневековья означает одно и то же). Понятно, что русское войско пополняло припасы, одновременно уничтожая их для противника.

Очевидно, что действия русских не могли не вызвать реакции в Ливо́нии. Разумеется, разведка работала, и о перемещении войска Александра сведения у рыцарей имелись, однако, судя по источникам, они не воспринимали его, как серьёзного противника: «Сии́ же ркли́ немцы: «И́мемъ вели́каго князя Александра руками»», то есть, предполагали легко взять князя в плен.

Объединённое войско из «мужей» до́рпатского епископа, рыцарей Ливонского ордена и кне́хтов-пехоты местной «чу́ди» выступило против войска Александра Ярославича.

Источники не дают нам точных сведений, участвовало ли всё войско Александра в «зажи́тии» или это были отдельные отряды. Известно лишь, что, узнав о выдвижении противника, князь «въспя́тися на озеро», то есть вернулся на Чудско́е озеро. А русский разведывательный отряд Домаша́ Твердисла́вича первым вступил в сражение на га́ти «у моста́» (скорее всего у нынешнего эстонского города Мо́осте). Значительно уступавший немцам в численности отряд был разбит, Дома́ш и часть воинов убиты, остальные либо взяты в плен, либо бежали к Александру, сообщив о составе и примерной численности противника.

Так начались военные действия на Чудско́м озере весной 1242 года.

Подвиг разведывательного отряда состоит в том, что он задержал рыцарей, позволив Александру выбрать место предстоящего боя, который князь считал неминуемым.

Глава 10 Где произошло Ледовое побоище

До конца XIX века поиском точного места сражения никто не заморачивался. Из летописей известно, что Чудска́я битва, или как её принято называть – Ледовое побоище 5 апреля 1242 года, произошла «на Чю́дьскомъ озере, на У́змене, у Вороне́я ка́мени».

В старину «Чю́дьскимъ озером» называлась водная система, состоящая ныне из собственно Чудско́го, Тёплого и Псковского озёр, протяженность которой в меридиона́льном направлении, например, составляет около 150 км. Некоторое уточнение вносит понятие «У́змень», то есть, самая узкая часть системы, нынешнее Тёплое озеро, но и оно имеет протяжённость в десятки километров. А топо́ним «Вороний Камень» вообще растворился во времени.
В 1880–1890-х годах Юрий Тру́сман и А (его имя неизвестно нам) Бунин – нужны полные имена впервые уточнили локацию сражения, причём первый у западного берега, а второй – у восточного. К 50-м годам прошлого века учёными было предложено около десятка гипотетических точек битвы.

Для окончательного решения этого вопроса в мае 1958 года решением Президиума Академии наук СССР была организована комплексная экспедиция по уточнению места Ледового побоища, которую возглавил военный историк генерал-майор Георгий Николаевич Кара́ев.

В течение нескольких летних сезонов экспедиция, оснащённая современной по тем годам техникой, с привлечением учёных разных направлений смогла добиться результатов, однозначно определивших место Ледового побоища.
Личный вклад Георгия Николаевич Кара́ева, помимо прочего, состоит в том, что он, как военный историк Средневековья (его диссертация посвящена анализу Грюнва́льдской битвы 15 июля 1410 г.), знавший приёмы и правила тех боёв, а также действующий офицер, в том числе, занимавший должности начальника оперативного штаба армий, мог профессионально оценить действия противоборствующих войск. Что, разумеется, не по силам «гражданским» историкам.

По мнению Георгия Николаевича Кара́ева, Александр поставил своё войско принятым в те времена оборонным шере́ножным построением у восточного берега, на границе нынешнего Чудско́го и Тёплого озёр, неподалеку от устья реки Желча́ и ныне затопленной водами озера скалы Вороний Камень.

Глава 11 Реконструкция хода сражения и его результаты

Выбор места был неслучаен: это древний перекрёсток дорог из Пскова в На́рву (север-юг) и водного пути из Новгорода (по Желче́ и далее водно-волоковой системе) в До́рпат и Ригу (по реке Омо́вже и далее) с востока на запад.

Поскольку, как считал Георгий Николаевич Караев, Александр знал невероятную пробивную силу удара хорошо организованного в бою рыцарского конного войска, нацеленного в центр позиции, он сделал акцент на усиление флангов, разместив там также свою и князя Андрея конные дружины.

Действительно, когда «нае́хаша на полкъ Немцы и Чюдь, и прошибо́шася свиньёю сквозе́ полкъ», то есть, неприятель разгромил центр русского войска, наступавшие оказались в замешательстве. Дело в том, что обычная тактика, согласно которой немцы перестраивали клин в две колонны, а те, заходя в тыл войска противника, добивали более слабые фланги, в данном случае не дала результата: конница упёрлась хоть в невысокий, но заснеженный, заросший лесом берег, где она не смогла быстро совершить отлаженный манёвр.

В этот момент замешательства в бока рыцарской «свиньи» ударили усиленные княжеской конницей новгородские и суздальские полки русских флангов. Вражеская пехота из местных жителей бежала, «чюдь да́ша плеща́», обнажив тылы рыцарского войска. Произошла ожесточённая се́ча, в результате которой немцы дрогнули, и Александр «гоня́ше и би́ша ихъ на семи вёрстъ до Субо́личьскаго берега» (Собо́лицкий берег – так и ныне русские называют западный эстонский берег Тёплого озера).

Так закончилось Ледовое побоище 1242 года «ме́сяца апри́ля въ 5, на па́мять свято́го му́ченика Кла́вдия, на похвалу́ святы́е Богоро́дица, в суббо́ту», завершившее первую в истории войну между Новгородской и Суздальской Русью с одной стороны и рыцарями, пришедшими на наши земли под знаменем крестоносного движения со всей Западной Европы, – с другой.

Важнейшим результатом этой битвы необходимо считать то, что немцы в том же году «с покло́номъ» попросили у русских мира: «безъ кня́зя что е́смы зашли́ Водь, Лу́гу, Пльсковъ, Лытого́лу мечём, того́ ся всего́ отступа́емъ, а что е́смы изъима́ли мужи́ ва́шихъ, а те́ми ся розме́нимъ: мы ва́ши пу́стимъ, а вы на́ши пусти́ша и умири́шася; и таль пльско́вьскую пусти́ша», как об этом факте сообщала Новгородская Первая летопись («псковская таль» это те самые дети-заложники, захваченные рыцарями при взятии Пскова).

Глава 12 Рыцари не тонули в Ледовом побоище и не падали на траву

В 1938 году на экраны вышел замечательный фильм Сергея Эйзенште́йна «Александр Невский». Эта картина сыграла огромную патриотическую роль во время Великой Отечественной войны; благодаря этому фильму о Ледовом побоище узнали в самых дальних уголках. Однако художественная кинокартина – не документальное произведение, и с исторической точки зрения лента «Александр Невский» содержит множество фактических неточностей. Так, в одном из эпизодов главный герой поясняет тактику боя: мол, немец потяжелее нашего будет, вот он под лёд и провалится.

Разумеется, немецкий рыцарь не может быть тяжелее русского воина – анатомия европейцев одинаковая. Что касается доспехов, то и здесь не было разницы: шлем, кольчу́жная рубаха до колен, кольчу́жные же чулки и сапоги либо кожаные, либо кольчу́жные. Полностью металлический доспех появится позже – в XIV–XV веках, да и то, скорее, как турнирные, а не боевые латы. Одинаково по размеру и весу оружие русских и западных воинов.
Статистика относительно ледяного покрова озера на тра́верзе битвы, собранная «Музеем Ледовое побоище. Самолва» по данным ряда источников, сообщает, что в обычные годы на начало апреля его толщина составляет от 50 до 80 сантиметров, то есть, по льду могут двигаться легкие танки россыпью.

Так что – какие там рыцари!

Одной из задач, решённых экспедицией Академии наук СССР, было исследование климатических характеристик 40-х годов XIII века. Они, как показали результаты, не отличались от показателей середины XX века, а зи́мы в те годы были суровые.

Поэтому искать останки затонувших рыцарей на дне Чудско́го озера бессмысленно. Это доказала экспедиция Георгия Николаевича Караева, это подтверждают и бесконечные «экспедиции» искателей приключений, продолжающиеся и по сей день.

Ну, хорошо, – не соглашаются романтики, – допустим, рыцари не тонули. Но ведь сражённые падали на лёд, а там – весна, лёд растаял…

Да, лёд растаял. Но как только завершился бой, победители подобрали с него все железные предметы, обломки оружия и доспехов, наконечники стрел. Металл ценился очень высоко. Что они не собрали – добрали местные жители, вплоть до обрывков тканей.

Вообще же сообщение о том, что во время Ледового побоища кто-то тонул, появляется впервые в Софийской летописи XV века, через двести лет после битвы: «а ины́х вода́ потопи́».

Хоть события Ледового побоища описаны в русских и западных источниках почти одинаково, различия всё же имеются. Так в летописях сказано о сотнях убитых немцев, а в хронике говорится лишь о десятках. На самом деле здесь ничего странного нет. Доспехи «нарочи́тых» рыцарей, так называемых, братьев – действительных членов ордена, и их военных слуг (каждый рыцарь мог привести до нескольких десятков) почти не различались, и русскому воину, когда он лупил мечом по вражескому шлему, было все равно: «брат или не брат». Поэтому русские летописцы отмечали общее количество уничтоженных врагов, а автор хроники – только братьев: членов Ливо́нского ордена, погибших в Ледовом побоище.

А вот, – говорят некоторые образованные скептики, – в Ливо́нской рифмованной хронике сказано: «убитые падали на траву». Значит, битва была не на льду озера, и вообще было тепло, коли травка прорезалась!

Когда же спрашиваешь скептика, как он читал хронику: в переводе или подлиннике, выясняется, что ничего этого он в глаза не видел.

А зря! В комментариях к переводу чётко указано, что выражение «упасть на траву» по-немецки означает «умереть, погибнуть» и не имеет никакого отношения ни к реальной растительности, ни к времени года.

Глава 13 Почему память о Ледовом побоище сохранилась на века

Главное, надо понимать, что Ледовое побоище, будучи далеко не самым крупным сражением в истории Средневековья, тем не менее, сыграло выдающуюся роль в том, что навсегда прекратила крестоносную экспансию в северные русские земли. Да, и после Ледового побоища случались пограничные стычки и набеги, немцы снова осаждали Псков, но системных стратегических войсковых операций, которые отмечены в войне 1240–1242 годах уже не было.

Важно также понимать, что победа на Чудско́м озере имела важное эмоциональное значение. Ведь восток и юго-восток Руси лежали в руинах после монгольского нашествия, одни сплошные поражения – и вдруг победа! Весть о ней распространилась, придав силы русскому народу.

Поэтому имя Александра Невского, князя-победителя в годи́ну тяжелейших испытаний Руси, как и сама Чудска́я битва, получившая в истории название Ледовое побоище 1242 года, в веках останутся в памяти русского народа.